Успенский Михаил. Алхимистика Кости Жихарева.
Теперь, когда не стало Михаила Глебовича, и стало понятно, что эта книга, как и предыдущая, (я ее номинировал в прошлом году) – это именно новый этап в творчестве признанного мастера. Повторюсь: ему, словно бы надоело, что его называют «автором юмористической фэнтези», ему, по всей вероятности, не нравилось, что правильно и полностью понимают суть его произведений только отдельные филологи и культурологи. И он решил популярно рассказать, что такое миф и архетип, что такое фольклор и обряд, по каким законами они существовали в древности и существуют сегодня, в современной культуре. Он спешил открыть непосвященным и не таким начитанным, каким он был сам, особенности своего художественного метода. Он хотел быть понятым…
И, конечно, адресатами его этой, как и предыдущей, книг стали юные читатели – незашоренные и способные, как он считал, к обучению и развитию. Писатель хотел передать новому поколению читателей ключ к правильному пониманию всех его предыдущих произведений от коротенькой постмодернистской шутки «Племяш», не переиздававшейся после брошюрки «Сказки Семена Корябеды», до вершины его творчества «Райской машины».
Отсюда – такой непривычный стиль повествования: сочетания упрощенного сюжета с познавательностью, сочетание линейного романа-фэнтези с хрестоматией по русскому фольклору.
Сейчас, когда его не стало, совершенно ясно, что это не что иное, как творческое завещание одного из величайших прозаиков современности. В ней он словно открыл непосвященным особенности своего художественного приема. Эта книга рождена его желанием быть понятым потомками.
Михаил Успенский. Алхимистика Кости Жихарева. — М.: Эксмо, 2014.
Номинировал Андрей Щербак-Жуков
ОТЗЫВЫ ЖЮРИ
Андрей Василевский:
Печально, что автора уже нет с нами, но оценивать все равно надо по существу. Это даже не мастерство, это — ремесло, такая эксплуатация «жихаревщины», умелая имитация драйва, который когда-то был настоящим. (Вспомним, как соотносятся поздние тексты Эдуарда Успенского про крокодила Гену или про дядю Федора по сравнению с первыми, «классическими».) Тем не менее ставлю на третье место.
Лев Лобарёв:
Так и не смог окончательно решить для себя, художественная это проза, или популярная-для-школьников, вроде математических путешествий Лёвшина или «Клуба знаменитых капитанов». Пожалуй, все же, второе. Вот только приручить новую аудиторию Михаил Глебович не успел, а старой, которая его уже знала и любила, этот цикл будет, пожалуй, скучен.
Впрочем, до новой аудитории он и не дойдёт: спасибо интеллекту книгоиздателей, не задумавшихся о том, что этим текстам нужно совершенно новое позиционирование, да и оформление, отличающееся от оформления криминально-юмористических боевиков.
Константин Мильчин:
Веселый учебник всемирной литературы. Как, собственно, всегда у Успенского, в книге несколько пластов — хочешь читай собственно роман, хочешь ищи в тексте намеки, ключи, контексты, подтексты, интертексты. Больно знать, что новых книг уже не будет.
Михаил Назаренко:
Могу сказать то же, что и (год назад) о первой книге цикла: не очень понятно, для кого эта повесть написана. Видимо, для подростков, но совершенно не уверен, что она сработает. Для взрослых не сработает тем более: история простенькая (хотя сюжетный поворот с папой римским хорош – и своей неожиданностью, и полным соответствием внутренней логике мира), шутки «немного предсказуемы» (как подводное чудище, так опять Ктулху!). К тому же популяризаторские книжки должны бы избегать ошибок (в Англии якобы нет сказки, похожей на «Колобка» – а как же «Джонни-Пончик»? Аббатство «Гладстонберри»? Котовский и Махно – русские исторические деятели? Леонардо – создатель формы ватиканских гвардейцев?).
К сожалению, последняя книга Успенского; к сожалению, неудача.