Виктор ГЛЕБОВ. Фаталист

Лукавый мэш-ап взял от постмодернизма лучшее, выбросив его глупую серьёзность и сделав все ставки на игру. Недаром большая часть произведений обращается к «guilty pleasures» наподобие зомби, оборотней и прочего хоррор-трэша категории В.
«Фаталист» позаимствовал название у последней части «Героя нашего времени», но автор включил в повествование и «Тамань», и «Княжну Мэри», и «Бэлу», – при этом придав им инфернальное толкование. Наш добрый знакомец Григорий Александрович Печорин предстаёт в обличье не «лишнего человека», но хитроумного сыщика, помеси Шерлока Холмса с Ван Хельсингом, противостоящего самым натуральным Силам Зла (из-за угла периодически подмигивает Эраст Петрович Фандорин).
Читатель получит сполна, – оживших мертвецов, призраков, месмеризм, мистицизм, таинственный грот с не менее таинственными письменами, сатанинский культ, похищение душ, маниака-расчленителя, Эрос и Танатос в полный рост. И всё это в привычных нам декорациях минеральных вод Пятигорска, изысканных променадов под зонтиками и величественных вершин Бештау и Машука.
Особую прелесть роману придаёт – как и положено в мэш-апе – использование в тексте раскавыченных кусков лермонтовского текста. Но ложащаяся на них тень Безумного Банкомёта окрашивает привычные нам фразы в совершенно неожиданные тона. Пьяный казак, зарубивший свинью, становится исчадием ада, мирные таманские контрабандисты приносят человеческие жертвы морскому чудовищу, а за курортной интрижкой маячат козни Врага рода человеческого. И в окно, раскрытое по случаю душной южной ночи, скребутся бледные холодные пальцы.
Вместе с тем, у автора хватает чувства юмора придать всему происходящему лёгкий оттенок «Нападения помидоров-убийц». Ууу, как страшно, говорит он нам, ууу. Кррровь! Тленнн! Зловещее чавканье во мраке ночи! А денщик, скотина, снова нажрался и дрыхнет себе, скотина, покамест господин Печорин изволят с демонами сражаться.

Глебов Виктор. Фаталист. – М.: АСТ, 2017.

Номинировал Дмитрий Малков.

ОТЗЫВЫ ЖЮРИ

Андрей Василевский:

Как бы про Печорина. Как бы по Лермонтову. Жанр: Адский Трэш. В прежние годы эту функцию в «Новых горизонтах» исполняли, например, «Повелители новостей» Василия Мидянина или «Красные цепи» Константина Образцова. Само по себе намерение поиграть с «Героем нашего времени» мне понятно, но автор заигрывается, произвольно увеличивая количество фантастических допущений и это уже не так интересно. Да и пишет он не то, чтобы очень.

Владимир Березин:

Прекрасный роман. Из щели между стеной и дверью потянуло пронизывающим холодом. Молодой человек решительно развернулся и зашагал прочь из комнаты. Сердце колотилось быстрее обычного, но страха почему-то не было.

Как бы стилизация, как бы под Лермонтова, но на довольно низком техническом уровне – стилизации они такие. Требование к стилю у них повышенное, а тут – нормальная потоковая фантастика.

Валерий Иванченко:

Ретродетектив с фабулой оккультного хоррора. Изюминка в том, что персонажи заимствованы у Лермонтова, а первые главы представляют собой сокращённый и перемонтированный вариант «Журнала Печорина» с вкраплениями отсебятины. Понятно, что Печорин – герой хоть куда, но у Глебова он фигура плоская и пошловатая, а его неожиданная склонность к расследованиям вовсе лишает характер «лишнего человека» цельности, не придавая ему притом никакой глубины.

Границу, где заканчивается копипаст и начинается собственное творчество автора, легко увидеть, даже не помня оригинала. Лермонтов далеко не детектив писал, да и стилизатор Глебов не самый великий. Заметно, что он ориентируется на Акунина, но у Акунина есть умение заинтересовать персонажем, здесь же автор целиком полагается на ауру «Героя нашего времени» и полагается зря. Его Печорин даже отрицательного обаяния лишён.

В целом это забавное литературное упражнение, автор далеко не беспомощен и в других обстоятельствах его стоило похвалить за смелость (или за наглость). Что его спекулятивное сочинение делает на конкурсе премии, вручаемой за произведение «оригинальное по тематике, образам и стилю», мне не понятно.

Шамиль Идиатуллин:

Григорий Александрович Печорин, прибывший в Пятигорск, сражается с зомби и призраками.

Неудачная попытка мэш-апа, выполненная графоманскими средствами: «В голову Печорину пришло, что где-то там, в пучине, обитает нечто, встретиться с которым ему хотелось бы меньше всего». Но он, увы, все-таки встретился с автором «Фаталиста».

Корявый трэш вполне вписывается в логику древнего анекдота: подобно тому, как поручик Ржевский безуспешно пытался воспроизвести изящный каламбур, Виктор Глебов попробовал на горе (Машук) всем буржуям выложить слово «пожар» из накромсанных кусков романа Лермонтова – но «Р» выпала, а буквы поменялись местами.

Константин Фрумкин:

Очень добротный мистический детектив. Идеальный голливудский сценарий.

Правда, конечно, жалко Лермонтова, но тут уже ничего не поделаешь – культура ремейка живет и побеждает, не Глебов ее придумал.

Еще очень тянет уличать Глебова в исторических несообразностях. Например, что в уездном городе Пятигорске не могло быть таких должностей, как градоначальник и полицмейстер, а если бы и были, то они не могли быть одновременно, поскольку были «взаимозаменяемы».

Что пристав – в российской полиции был довольно большим начальником и вряд ли несколько приставов могли быть поставлены на охрану дома.

Что нельзя любого рядового полицейского называть околоточным.

Что жандармы работали не в охранном отделении.

Что слово «червонец» только в советское время обозначало десятирублевую купюру, а в 19 веке оно значило золотую монету достоинством 2 или 3 рубля.

Что, наконец, во времена Лермонтова, не было ни охранных отделений, ни должности околоточных, ни конечно, вольт  как единицы электрического напряжения.

Однако это совершенно пустые придирки, которые не имеют никакого значения. Такие уж времена. Если в фильме «Танки» на советский танк в конце 30-х годов могут напасть конные белогвардейцы, скрывавшиеся в лесах со времен гражданской – то чему уж тут удивляться. История стала набором маскарадных костюмов для рассказывания сказок. Дай бог, чтобы сказка про тридевятое царство была хотя бы интересной. У Глебова получилось интересно, порою даже захватывающе, более требовать, увы, нечего.