Евгений Лесин о романе «Сфумато»
Как всегда, в смысле, как это принято у писателей-фантастов, невероятно длинно и сверхбезумно затянуто. Но смешно. Мне понравилось. Да, напоминает Владимира Сорокина. Но и у Сорокина, рассказы хорошие, а романы скучные. Хотя есть забавные места. Здесь та же история. Читать можно, бумажную такую книгу я бы читал не без удовольствия:
«— Что за ЦПС? – очень серьёзно переспросил Иван Павлович.
— Центр противодействия содомитам, – так же мягко ответил оперуполномоченный.
— Чем я могу вам помочь?
— Я, собственно, познакомиться. Объект у вас поднадзорный, государственная продуктовая лавка.
— Так нас по этой части Центр противодействия чуждым ценностям надзирает.
— ЦПЧЦ эффективно продолжает функционирование. ЦПС выделен из него ввиду особой важности данного направления деятельности, — официально и неожиданно строго ответил оперуполномоченный…»
Не скажу, что все именно так и будет, но очень похоже.
Оруэлл? Ну конечно, он, миляга. Только у того как-то мрачно, угрюмо, не по-русски, а здесь все просто, знакомо и даже мило, будь оно проклято: «Затем вы и нужны, потому всех вас нельзя в якутские карьеры. Никто, кроме вас, врагов народа, не расскажет про вас народу лучше. Ты нужен, сам народом не будучи, чтобы ему, народу, рассказывать, какой он великий и с хитрецой, и про себя, какой ты подлый враг — сало народное жрёшь задарма, толку от тебя никакого, одни диверсии. Агент, одно слово. Чей — неважно, это по обстоятельствам. Вот и выходит, что ты со своей газетой в деле борьбы с вами незаменим. Они, кроме неё, ничего не читают. И им хорошо».
Ах, ужасное недалекое будущее и прекрасное мрачное прошлое. Все было, ничего не меняется и никогда не изменится. Предвидеть – значит, просто не особо надеяться. Автор и надеется. В отличие от героев, которые, впрочем, тоже ни на что не надеются. Так ли все будет? Или хуже? Нет, все будет именно так, точнее, уже почти наступило:
«— Помнишь, я рассказывал тебе как-то про чекистов, которые со мной сидели в Якутске? Тех, что комбинацию разрабатывали, как до «первого» дотянуться и доложить ему обстановку.
— Помню, — ответил Давид Маркович, — они все сдали друг друга.
— Да, сожрали себя. Это нормально, их так затачивают, «вовремя предать — это предвидеть», есть такая поговорка у них. Поэтому заговоров у них не бывает. Но я не об этом. Знаешь, чем они больше всего возмущались? Что Москву демонтируют. Очень быстро демонтируют, а людей развозят. Сами же и планируют, как и куда развозить. И тем, что их серое здание снесли среди первых. Что раскидали их управления по кластерам. Что не знают, где их «первый» и где самый «первый», что команды им приходят от начальников департаментов, а они все — из конвенциональных, не коренные чекисты, и даже если и русские, то неизвестно откуда, никто их раньше не видел. А есть и вовсе не русские. Немцы есть и американцы, понимаешь? А Большой Реновацией и вовсе китаец руководит…»
Взгляд, конечно, варварский, но верный. И роман – невеселый, зато смешной. Потому что страшный. Хотя теперь-то чего уж бояться?