Ольга Балла о дилогии «Жизнь Ленро Авельца» / «Смерть Ленро Авельца»

А вот это, пожалуй, наиболее тщательно и систематически продуманное – и наиболее убедительное — иномирье из всех, представленных в книгах и текстах, вошедших в лонг-лист премии этого года. В своей реалистичности это даже почти не фантастика: это хорошо знакомый нам мир, всего лишь доведенный автором до некоторых крайних следствий, усиленный в тех его тенденциях, которые мы наблюдаем уже сейчас. По существу, это политология в образах. Отчасти и антропология.

И да, номинатор прав, — это, по меньшей мере, столько же утопия (жанр, действительно, не слишком свойственный современной русской словесности и не слишком освоенный ею), сколько и антиутопия. Здесь это практически неразделимо. Кстати, — серьёзной (художественной) футурологией современная русская проза нас тоже не балует. А ведь это она, в её классическом понимании.

И заодно – рефлексия о природе добра и зла и о мотивах, которые движут человеком, делающим историю. А это уже сама философия.

Книга выходит за пределы фантастической литературы как таковой, и главный её герой Ленро Авельц (кстати – очень живой в своей сложности и неоднозначности образ) достоин быть поставленным в ряд с большими авантюристами мировой литературы вообще и русской литературы в частности (первым, но не единственным мне приходит на ум Хулио Хуренито Ильи Эренбурга, образ которого позволил автору детально рассмотреть мир первых десятилетий XX века, – нечто подобное происходит у Кирилла Фокина с миром, современным Ленро Авельцу). Кроме того, дилогия хорошо выстроена – два её тома (взгляд Ленро Авельца на самого себя, да ещё и адресованный другим, призванный формировать у них нужный образ – и взгляды на него многих других) вступают в спор-диалог друг с другом, что способствует объёмности картины представленной в ней жизни, показанной с разных точек зрения.