РЖАКА Владимира Березина

РЖАКА

«Бд-20: Слово из трёх букв, но не дом [100000000100110000100]» Михаила Родионова

[Organizm(-:] В чём дело? Есть здесь кто-нибудь?

[Romeo-y-Cohiba] Я есть.

[Organizm(-:] Что все это значит?

[Romeo-y-Cohiba] Сам не понимаю.

Виктор Пелевин «Шлем ужаса»

Это прекрасный рассказ чудесного, хоть и совершенно неизвестного мне автора. И этот текст, безусловно, достоин какой-нибудь премии. Например, премии имени робота Бендера (если её пока нет, то это, безусловно, удивительный недосмотр фантастического сообщества).

В чём тут дело? Это рассказ в стиле диалога в социальных сетях, что были в моде лет двадцать назад. Сюжет прост: на форум пришёл условный старичок и беседует с молодым человеком о запрещённой лексике, да так, чтобы пройти цензуру искусственного интеллекта. Искусственный интеллект в итоге опомнился, и все разогнал, как лесник, лишив старичка трёх месяцев трудового стажа, а молодого права поступать на государственную службу. Обоим снижают социальный рейтинг. Всех забанили, все свободны.

Этот рассказ похож на весёлого таракана, что выбежал на середину кухни с (неслышными) криками: «Ржака! Ржака! Сейчас будет смешно!» Причём он короткий, бесхитростный, ни на что не претендующий. Недаром там в конце приписка: «Посвящается моему другу, любителю шуток ниже пояса и сомнительного английского юмора, в честь его ДР; а ещё тем кто возмущается, что молодёжь уже делает ошибки даже при написании слова уюй». Ну что придираться к рассказу, что написан в качестве необязательной шутки для друга. Это ведь часто так бывает: напишет человек стишок к дате, а потом кто-то решит, что это больше, чем датский стишок, принесёт в литературный журнал, а там его обольют презрением. Да и прихлопнут тапком ни за что ни про что.

Но, чтобы два раза не вставать, нужно дополнить эту историю наблюдением за этим приёмом, который я вижу чаще и чаще. Эти приём гиперболизации, и действует он чрезвычайно просто: если есть сетевая цензура, сейчас неловкая, туповатая, и пока не такая страшная, так давайте гиперболизируем её, и она будет страшная. Если у нас есть антирасистское движение, давайте гиперболизируем его, и в мире будущего все белокожие будут ходить по улицам в ошейниках, если у нас сейчас мужчины придерживают дверь перед женщиной (иногда) —  пусть всё в том же мире будущего за это унижение феминистский суд будет их расстреливать.

Если в пространстве короткого текста натыкать этих деталей, то автору и его друзьям, возможно, будет казаться, что это забавно. Меж тем сам по себе этот механический приём не забавен, он обычная «ржака», а вот описать видоизменённый мир куда сложнее. Все эти нюансы предполагаемо изменённой психологии безумно сложны. Настоящий смешной диалог поди напиши, нужно неделями шлифовать реплики. А сэкономишь на этом труде — выйдет ржака.

Но к рассматриваемому рассказу это вовсе не относится — он ржака откровенная. Летняя, как сказал бы Хемингуэй.

И вот что мне кажется: у этой сделанной на коленке литературы есть своё, настоящее очарование. Я видел, как такое радует людей за праздничным столом.

С чем мы и поздравляем автора