Евгений Лесин о «Рюрике»

Автор пишет: «За плечами у нее висел черный рюкзак, где лежали два желтых и два красных носка, трусы, книга Алена Роб-Грийе, которую она открыла один раз и читать это было невозможно…» Насчет трусов и носков не знаю, а Роб-Грийе читать вполне возможно. Читал же я Козлову. Да, она фамильярничает с читателем, заигрывает с ним все время, а упомянутый француз не заигрывает. Но читать и того и другую можно. Ну, разные стили, разные манеры письма. Так у Козловой зато есть она, эта манера письма, уже подвиг по нашим временам. А уж для жанровых вещей – тем более. Текст, кстати, плотный: «В два часа ночи Марта лежала рядом с Михаилом на узкой кровати, накрыв голову подушкой, чтобы заглушить храп, а директору интерната «Полигистор» наконец удалось дозвониться до ее отца».

Правда, довольно вялый: «Хрустнул череп, голова Антона дернулась и словно прилипла к правому плечу, а Николая скрутил приступ рвоты, и он упал на колени, извергая из себя желчь. Рядом в предсмертной судороге дрожала нога Антона в резиновом сапоге».

Скучно, девушки.

Но стиль и манера письма – есть. Этого не отнять.