Ася МИХЕЕВА. Восьмой ангел

Формально это детектив, причем детектив космический: в далеком поселении, отделенном от условной метрополии человечества множеством врат-червоточин, произошло загадочное убийство, и из «центра» вызывают следователей: женщину – офицера, «федерального дракона», и мужчину – антрополога, способного заглянуть за лицевую сторону конкретной культуры. Таким образом, «Восьмой ангел» – детектив антропологический: прежде чем понять, кто стал убийцей, нужно понять, как функционирует общество, которое стало для этого убийства декорацией. Такие тексты в фантастике достаточно редки – всерьез с воображаемыми культурами будущего работал, пожалуй, только Джек Вэнс, но его миры всегда отличались экстравагантностью. В то время как мир «Восьмого ангела», скрывающий несколько странных и страшных тайн, существует по тем же законам, что и любое современное сообщество; просто мы забыли о том, что любая наша повседневная условность уходит корнями в прошлое, иногда далекое. Если «Восьмой ангел» в каком-то смысле и возвращение к старой доброй фантастике, то на новом витке, учитывающем то, что мы узнали о себе как о виде за последние полвека. Конструирование мира вообще штука непростая, а уж когда он сконструирован так, что детективной и значимой становится не только история, но и История, это ровно те новые горизонты, которых так не хватает нашей фантастике.

Михеева Ася. Восьмой ангел (электронная публикация)

Номинировал Николай Караев

ОТЗЫВЫ ЖЮРИ

Владимир Березин:

НА ПЫЛЬНЫХ ТРОПИНКАХ

«Восьмой ангел» Аси Михеевой

Вы спросите: А как же бутылка со спиртуозом.

Особенно, куда вот делся спиртуоз, если его выпил несуществующий Николай Иванович…

Только что был, а вдруг его и нет. Вот как же это так?..

Тут мы и сами теряемся в догадках^[i].

Даниил Хармс

Это прекрасная книга хорошего автора, и она, безусловно, достойна какой-нибудь премии. Например, даже какой-нибудь премии Успенского (может, её дают за книги, на обложке которых, нарисована девочка и крокодил). Я сперва, глядя на обложку, думал, что это детский детектив, но потом там сразу пошёл каннибализм, да и никакой подросток не уследит за этим сюжетом.

В чём тут дело? Вкратце сюжет таков (и всякий, кто скажет мне, что тут спойлеры, будет в неловком положении: будто мы читаем «Войну и мир», чтобы понять, за кого выйдет замуж Наташа, — за Пьера выйдет, если что). Итак, в нашем романе есть главный герой, антрополог (как бы русский, потому что живёт на планете Китеж), которого призывают в качестве эксперта для полицейского расследования. У него есть начальница — знойная и властная. Они летят на космическую станцию, которая, по сути, является аэропортом-хабом, потому что рядом с ней есть порталы. Рядом со всеми хабами порталов чётное количество, а тут нечётное (и тут читатель сразу догадывается, что в этом портале всё и дело, потому что читатель не на дереве всё время жил, а читал некоторое количество детективов). Вдвоём они прилетают на станцию, где обнаружили труп судьи (ну, Верховного Судьи, чтобы было понятнее) и дальше разыгрывается классический сюжет «чужаки в чужом городе». То есть «два фэбеэровца приезжают в маленький техасский городок, где шериф темнит, на лесопилке что-то не то, а повод визита ничего не говорит, потому что лежит на цинковом столе с биркой на ноге». Ясно, что на месте очень таинственные порядки, все в странных родственных отношениях, довольно быстро становится понятно, что в память о каннибализме первых лет освоения детей прикармливают человеческим белком. Повсюду коррупция, приписки, усушка и утруска, но никто не хочет об этом говорить. Антропологу то и дело бьют морду: только он высунет нос из гостиницы — ловит в репу, выйдет на улицу — ему ломают руки, так и вообще непонятно, как он жив-то ещё. Мы вообще о нём так ничего больше и не узнаем, кроме того, что раньше он три года спал с визажисткой, а появившаяся на мгновение его семья взята напрокат из советских фильмов семидесятых годов прошлого века: все едят и пьют, а перед тем, как упасть под стол, шутят. Беда в том, что на последних страницах действие скачет. Антрополог опять поломан, дело вроде бы раскрыто, в городе, то есть, на космической станции наступает перемена элит.

Всё очень хорошо, но то место, где Пуаро собирает всех в гостиной, замещено на поход Холмсихи с Ватсоновым в гости к станционным старожилам, и за чаепитием жизнь победила смерть неизвестным способом. И вот это то, что называется «конец скомкан».

Мне кажется, что две трети там все шло как надо — и с нормальным темпом, а когда нужно стало замыкать сюжетные линии, что-то произошло. То есть скороговоркой сказано, в чем дело: судья полетел застолбить имущественное право на взлётную полосу неучтённых Звёздных врат, его грохнули (до конца непонятно, что там за лишний труп) — и вот это было в схеме. Расследователи нашли каннабис (похвальный анахронизм в мире высокой химии далёкого будущего), причём специально сообщается, что непонятно где выращенный, и, может, прямо здесь. Что с этим делом? Почему в конце появляется какой-то фальшивый ремонтник и чего он хочет перед тем как открыть стрельбу? Последнее, что выясняют до пальбы, это то, что на станции есть огромные неучтенные пространства. Так там что? Траву растят? Куют щит Родины? Что это за «чужие», которых нужно выселить со станции? К чему там весь этот ритуальный медицинский каннибализм? Ведь сожранная человечина никак на генетику не влияет?

Смерть объяснениям! Объяснения местной антропологии, объяснения коррупционных схем, объяснения классовой и национальной борьбы были скомканы и вбиты в текст ногой, как мусор в ведро.

Первая же часть текста написана очень хорошо, без всей этой «хеллоубобщины», и даже мне, человеку привередливому, это можно было читать. И диалоги там совершенно достойные для детектива, то есть становящиеся несущей конструкцией сюжета (а это очень трудно — передать в диалоге размышления двух сыщиков). Там при этом начальница очень сексуальная, но у неё с главным героем никаких амуров нет, и это прекрасно разнообразит сюжет. Я даже начал думать, что этот текст «Ватсонов и Холмсиха и Звёздные врата» может стать хорошим началом серии — «Ватсонов и Холмсиха и рептилойд Баскервиля», «Ватсонов и Холмсиха и обряд орбитальной станции Месгрейвов», «Ватсонов и Холмсиха и скандал в созвездии Богемии».

Но нет, там концы зачищены, а в замок здания прерванного повествования аккуратно налита эпоксидка.

И да, тут нет повсеместного «пелевина», но и это хорошо. Но я вовсе не пеняю автору примерами, а просто пытаюсь понять, как работает такой метод написания детектива.

Но вот что мне кажется — у этой литературы есть свои, вполне новые горизонты. Бог с ней, со слитым финалом, именно эта конструкция имеет будущее — хороший отечественный космический детектив. Может, всё-таки серийный.

С чем мы и поздравляем автора.

[i] Хармс Д. О явлениях и существованиях // Ванна Архимеда. – М.: Художественная литература, 1991. С. 203.

Мария Галина:

Лично меня очень радует, что фантасты занялись социальной антропологией – уже второй текст на эту тему. Повесть Михеевой — качественная умная сюжетная фантастика с детективным элементом, что типично для твердой жанровой НФ.  Однако, если говорить о «новых горизонтах», то некие проблемы есть. В первую очередь это отсутствие формального эксперимента, который и выводит текст за рамки жанра (тут лучший пример, конечно, «Я, Хобо»). В  разветвленной, многонациональной, сложной и технологически продвинутой (в частности, в том, что касается регенерации тканей, биологии и проч.) ойкумене терминология,  лексика и психология обитателей станций не слишком отличается от нашей, «читательской»; меня например смутило то, что детей обучают по книжкам со «зверюшками», да и сама фишка с крокодилами, пусть даже и игрушечными. На станции сменилось несколько поколений автохтонов, животный мир для них – экзотическая непонятная и главное, бесполезная, сказка, а тут матриарх сходу ловит смысл русской колыбельной про волчка. За несколько поколений, прошедших с того момента, как папа Гели напел Геле колыбельную-шифровку, при передаче из поколения в поколение при том минимуме уцелевших взрослых, шифр мог исказиться, и сильно. К тому же ей на момент гибели отца было, кажется, четыре года (да, там еще мнемонические веревочки, знаю, слишком сложно все и зачем было папе вообще это делать, он же не знал, что погибнет!). В какой-то момент антрополог Михаил демонстрирует глубокое понимание конструкции челноков, космических экранов и т.д. и вообще ведет себя как профессиональный агент, круче своей начальницы (позже он признается, что чистый гуманитарий и в технике не понимает ничего). И вообще почему федералам надо брать антрополога со стороны – при таком раскладе им надо иметь целый штат полевых агентов — подготовленных антропологов, которые не позволят себя бить ногами каждому встречному… Тем не менее, несмотря на эти мелкие придирки, перед нами добротная умная фантастическая повесть с хорошей загадкой и адекватным ее разрешением, открытая к продолжениям с теми же героями, но новыми загадками.  Но именно то, что она абсолютно укладывается в рамки жанра, добавляет ей читателей и поклонников, но уменьшает шансы на данную премию.

Глеб Елисеев:

Повесть «Восьмой ангел» производит откровенно ностальгическое впечатление – по стилю и «тону» повествования – просто какую-то книгу отечественной НФ семидесятых годов прошлого века. А по постоянному объяснению подробностей придуманного мира, включению в художественный текст целых небольших лекций о том, «как все кругом устроено» – вообще научно-фантастические книги тридцатых годов. Ностальгия, конечно, штука приятная, но вряд ли при таком подходе стоит говорить о «новых горизонтах»…

Да и сам «субжанр», выбранный автором – научно-фантастический детектив  – в наше время выглядит не более чем набором клише (как и детективная литература в целом). И ладно бы еще автору удалось прокрутить очередную «отходную детективному жанру» – нет, все как обычно: въедливые «следаки», дело, улики, результат… К тому же «спойлерное» название повести разбивает надежды на «вот это поворот» почти в самом начале книги, когда объясняются некоторые особенности социальной жизни на космической станции, где и разворачивается детективное «действо». С этого момента любой читатель старше десяти лет уже понимает, чем закончится расследование и как в нем проявится «фантастический элемент»…

Еще текст иногда напоминает сценарий плохого космического боевика со всеми его традиционными «киногрехами», вроде таких: главные герои долго и нудно летят вместе на космическом корабле, но, только прибыв «куда нужно», старший следователь начинает знакомить младшего с деталями «дела». Раньше ему это сделать «вера не позволяла»?

Да и ведут себя главные персонажи вовсе не как представители местного межзвездного ФБР, а как какие-то жалкие и бесправные частные «сыскари» из плохого «нуар-детектива». А ведь, насколько можно понять, правоохранительная система в галактическом будущем «Восьмого ангела» построена по схеме, напоминающую организацию полиции и спецслужб в США. Тогда автору стоило бы пролистать хотя бы пару детективных книжек американских авторов, чтобы осознать систему взаимодействия «федералов», полиции штатов, офисов шерифа в ходе федеральных расследований и не создавать в дальнейшем откровенно неправдоподобных сценок в своей повести.

А еще напрягает включение в художественный текст бюрократического «новояза», от которого мозги вымораживает. Автор, возможно, думал, что это работает на атмосферу и способствует лучшему пониманию созданной им вселенной. Так вот, поспешим разочаровать – не способствует и не работает.

Вообще подробностей о придуманном мире в книге «нагорожено» с преизбытком, а понятней и живей он от этого не становится. Даже система власти и социальный строй до конца так и не проясняются: с одной стороны, в галактике есть деньги и корпорации, а с другой, упоминается даже «кодекс коммуниста» для высшего чиновничества…

В результате повесть производит впечатление одновременно и «скомканности», и «перезатянутости». Как часть большого авторского цикла, где читателю уже понятны детали мира и на них можно не останавливаться (а потому вычеркнуть где-то процентов двадцать существующего текста), «Восьмой ангел» может быть и произвел бы лучшее впечатление. А так, в качестве сольной книги, оставляет впечатление неотделанности и недоработанности, да еще с банальным развитием сюжета.

Ирина Епифанова:

Космический приключенческий детектив, который сразу всколыхнул во мне читательскую ностальгию по освоенным когда-то Буджолд, Кейту Лаумеру и Ле Гуин.

Текст очень порадовал, особенно на фоне засилья социальной фантастики и антиутопий. Я думала, сейчас такого уже не пишут. Внятный сюжет, захватывающая атмосфера космических странствий, хороший язык. Может быть, местами вещь показалась немного старомодной, но в исключительно хорошем смысле, поскольку ассоциируется с проверенной временем классикой.

Евгений Лесин:

Классическая такая фантастика. Жанровая, от мозга, как говорится, до костей. Со всеми примочками и этими… как их…ну в общем, как-то так: «— Зонд — тупая штука, — очень терпеливо сказала Цо, — все, что он делает, — снимает гравитационное поле и сличает его с визуальным. Если видит, что по гравиграфии должен быть объект, а на фотографии его нет, подает радиосигнал и слегка меняет траекторию в сторону удивившей его точки. Если он врата нашел, то будет летать вокруг них и свистеть. Если он видит любой объект, который присутствует и на гравиграмме, и на фото, — он не почешется, будь там хоть смарагдовый корабль, полный эльфов».

Тем, кто подобное любит, очень понравится. К тому же есть и любопытные вещи. Если всю эту фантастическую атрибутику выбросить, текст все равно останется, что бывает не всегда. Хотя у меня, конечно, голова идет кругом, когда будущее описывается какое-то такое далекое, что нет, говоря мягко, уверенности, что доживешь. Есть и легко узнаваемые вещи: «Михаил решил, что пара чашек кофе независимо от ценника стоит того, чтобы обозреть заведение…» Ага, «ценник» вместо «цены». Или как там еще принято сейчас говорить? «Дешевые цены», да?..

Екатерина Писарева:

Фантастический детектив Аси Михеевой «Восьмой ангел» о будущем, в котором человечество колонизирует планеты и борется за межгалактическое превосходство, а перемещаться можно через «врата» прямо между системами. Нечто похожее я читала в детстве – если бы рукопись не была датирована, я решила бы, что книга приехала ко мне прямиком из девяностых.

Повествование неровное, структура рыхловата. Завязка динамична, до середины книга читается бойко. Дальше – хуже. Финал предсказуемый, катарсиса не происходит.

Из плюсов – неожиданный и интересный главный герой: консультант по культуре, антрополог по имени Михаил Замошский, который будет разбираться в странном убийстве.

Неплохая история, которая рассматривает под микроскопом устройство и проблемы любого общества, но, увы, не гениальная.