ОТЗЫВЫ ЖЮРИ
Ольга Балла:
Пожалуй, это наиболее амбициозный проект (а перед нами не просто книга и уж точно не роман, а именно проект) из всех, представленных на конкурс этого года. Григорий Злотин (до сих пор, кажется, в русском литературном пространстве не замеченный) написал не просто «несколько книг» в одной, как гласит аннотация к изданию, — он написал целую литературу (шире: целую словесность, то есть включая письма и разного рода нелитературные документы) целого народа, целой культуры, не состоявшейся в нашей реальности и очень даже состоявшейся в реальности иной, параллельной. Вся литература Курляндии в 400 с лишним крупноформатных страниц, увы, вместиться не смогла, но автор наметил её возможности, возможности мировидения курляндцев, их исторической памяти (немного другой, чем у нас, считая с Семилетней войны, которая – уложившись в те же семь лет, что и в знакомом нам варианте истории: 1756-1763 – обернулась в том мире Первой мировой войной, охватила несколько континентов и запустила существенно иные, чем у нас, мирообразующие процессы). Мало того, Злотин выполнил тончайшую работу, превосходящую по стилизаторскому искусству и изяществу даже ту, которой очаровал нас (меня, во всяком случае, — точно очаровал) Александр Соболев в своём первом романе «Грифоны охраняют лиру», тоже предложивший иной вариант истории (правда, у неё другая, существенно более поздняя точка ветвления, что, конечно, сказалось на созданной им исторической ткани): он смоделировал курляндский вариант русского языка с его орфографией, фонетикой, лексикой, стилистикой, — на этом варианте языка и написана вся книга!
На мой взгляд, пародийный и игровой компонент, который тут тоже в значительной мере присутствует, несколько снижает впечатление от этого прекрасного замысла и его яркой реализации. Все эти подмигивания читателю по эту сторону раздела исторических миров, несомненно забавные, всё-таки делают придуманный автором мир, завораживающе убедительный, менее настоящим. Но во всяком случае – это великолепно сделано. И это один из исчезающе-немногих текстов конкурса, где очень важна и тщательно продумана автором речевая. языковая компонента.
Готовый поспорить по всеохватности с миром цифрового посмертия Татьяны Замировской (которая по-прежнему удерживает в моём представлении первое место в этом конкурсе, но вызов со стороны иноистории Злотина, его альтернативного прошлого, пожалуй, – самый серьёзный из доселе состоявшихся), демиургический проект Злотина (пусть обращённый в прошлое!) несомненно открывает перед читателем и его историческим воображением новые горизонты и даёт основания тщательнее продумать настоящее (впрочем, и доставшийся нам вариант прошлого тоже).
Андрей Василевский:
С картинками. Фотографиями, географическими картами. Приятный артефакт. Подозреваю, что — «не для чтения». Но — приятный. Особенно, когда листаешь этот весомый том в «Фаланстере», а не мучаешься перед монитором.
Глеб Елисеев:
Честно говоря, не люблю Прибалтику.
Всю – от Питера до Стокгольма. Море холодное, природа тусклая, люди мрачные… Чего тут любить? Но в советское время почему-то существовал настоящий культ «нашей Прибалтики», «кусочка истинной Европы». Этих ныне трех «гордых и независимых» «трибалтийских» стран – Литвы, Латвии и Эстонии.
Своеобразным отзвуком этого культа и стал роман автора-эмигранта Григория Злотина, оставшегося и в Штатах верным этой «балтофилии» советских времен, сейчас выглядящей и устаревшей, и надуманной. (Впрочем, в вопросе «любви к чему-либо» нет и не может быть объективного подхода, только «вкусовщина». Кому что нравится. Простим автору его маленькие слабости). Перед нами в целом очередная «альтернативка», с иной историей XVIII-XX вв., в результате которой на балтийских берегах возникла не современная Латвия, а суверенная Курляндия, практически в границах старого Курляндского герцогства.
Текст книги «Снег Мариенбурга» явно собран из рассказов, столь же явно написанных в разное время и принудительно объединенных в одно произведение. Ничего плохого в этом нет – и вполне признанные шедевры фантастики, вроде «Города» К. Саймака, «Войны против рулл» А.Э. Ван Вогта и даже самого «Основания» А. Азимова, создавались сходным образом. Эксперимент Г. Злотина нужно признать скорее удачным, чем нет, хотя в некоторых рассказах уж слишком заметно стремление «писать как новый Кафка».
Это понятная слабость и вполне понятное для постмодерниста желание. Другое дело, что для читателя, практикующего обычный подход к чтению («от первой страницы – к последней»), якобы «компендиум» из найденных рукописей о разных эпизодах курляндской истории создаст массу трудностей. Трудно будут элементарно вникнуть в повествование. Хотя этих проблем можно элементарно избежать, изначально отправившись в конец книги и ознакомившись с «Кратким экскурсом в историю, географию и генеалогию Курляндии».
Тогда текст всего произведения будет выглядеть существенно более четким и прозрачным, пусть и вряд ли более сюжетно привлекательным. Г. Злотин все поставил на сотворение определенной атмосферы, ментально сопряженной с традицией и духовной историей Прибалтики. И если вам прибалтийская культура нравится, то безусловно понравится и «Снег Мариенбурга». Если же нет.. Что ж, извините – вы просто ошиблись книгой.
Ирина Епифанова:
Бывает такой солипсизм природы. Приезжаешь в какую-то дикую и живописную местность, и чувствуешь, что человека здесь тысячи лет не было и дальше не будет, не нужен он здесь, и без него хорошо.
Вот у этой книги нечто подобное по отношению к читателю. Автор её писал по каким-то своим личным причинам, вероятно, не мог иначе. Но не для публики и не беря её в расчёт. Очень искусная стилизация, очень тщательно созданный мир некой альтернативной старой Курляндии, наполненный некой своей мифологией. Скрупулёзно, но очень «от ума» и не очень понятно для кого.
Вадим Нестеров:
МегаШвамбрания, поражающая количеством вложенного труда..
Автор, сидючи в Лос-Анжелесе, много лет творит свою собственную Швамбранию под названием «Курляндия» — Курляндию альтернативную, не только не растворившуюся в, но и вознесшуюся над.
Рецензенты «Снегов Мариенбурга» в основном пишут о том, что «автор сотворил целую Вселенную», и не врут не единой буквой. Перед нами lore невероятной степени проработанности — для своей любимой Курляндии Георгий Злотин придумал все — от альтернативной орфографии и денежной системы до подробнейше прописанной альтернативной истории и родословных дворянских списков.
Книга «Снега Мариенбурга» содержит самые разнообразные материалы о любимой Курляндии — рассказы и пьесы, короткие новеллы, стихи, карты и фотографии, обрывки архивных рукописей, ворох миниатюр, объединенных общими героями, любовно собраные надписи на полях и прочие крохотульки. Венчает все энциклопедия Vademecum, или Краткий экскурс в историю, географию и генеалогию Курляндии со статьями вроде:
Газенпот (правильно Ґазенпот): город в зап. части Курляндии, в шести германских милях к северо-востоку от Либау. Местонахожд. одной из старейш. и крупнейш. волчьих общин в Ґерцогстве и во всем остзейском крае. Из достопримечательностей имеется орденский замок XIII века, построенный по велению Дитриха фон Грюнингена, ландмайстера Германскаго ордена.
Магдебургское право было даровано Г. в ХIV столетии. Замок разрушался шведами и был возстановлен по воле Е. В. Ґерцога Іакоба в 1665 г. В начале ХХ века Г. стал средоточием смуты и гонений на волчье меньшинство Ґерцогства (см. тж. «Волчья доля» наст. изд.). Г. был замирен по размещении в нем чинов ґуннскаго легиона (см. тж. «Ґунны»). Славится пивоварением и экспортом заячьей капусты. В Г. жил известн. коммерсант и меценат Луи (Лейзер) Штембер, чьи дочери Эмма, Женни и Лидия создали баснословно знаменитое трио виртуозетт камерной музыки и с успехом концертировали по всей средн. Е?ропе в теч. 1930-x г.г.
Детализированность и проработанность мира поражают, и все бы хорошо, но даже художественные тексты по большей части представляют собой что-нибудь информационно-насыщенное: «Он охотно слушал Брукнера и Франка, летом езживал на рижский штранд или на Рюген, а зимы проводил в Биаррице или на водах в Виши. В травоядной части Курляндии он не был с детства.
Городишко располагался на самых задворках ґерцогства: вдали от Аренсбурга, от хлопотливых пристаней Либавы и Виндавы и уж тем более — от пышных митавских дворцов, не утративших своего великолепия и после великой войны. Назывался он Ґазенпот, что в переводе с остзейскаго означало что-то заячье».
А стоит, например, упомянуть в рассказе «Кашгарская волчанка», что начавший уменьшаться главный герой «читал заглянувшему на огонек соседу-помещику курьезныя статьи из «Ведомостей», автор тут же услужливо поясняет в ссылке:
«Курляндския Ґерцогския Ведомости» выходят и поныне, еженедельно по середам и субботам. Цена на годовое издание три рубля серебром. За доставку в дом в Митаве прилагается пятьдесят копеек (или 25 пф.), а за пересылку по почте — два рубля серебром или одну курмарку. Подписки принимаются во всех почтовых конторах Ґерцогства».
Продумывать и разрабатывать мир автору явно нравится гораздо больше, чем писать прозу. Но это не худшее хобби.
Екатерина Писарева:
Сложноустроенная книга Григорий Злотина «Снег Мариенбурга» – это сборник, включающий в себя как прозаический текст, так и стихи с драматургией. Надо сказать, что Злотин – известный переводчик Гессе, Кафки и Рильке, преподаватель литературы, человек, знающий о книгах все и даже больше. Поэтому в его «Снегах Мариенбурга» очень много литературной игры, виньеточности, аллюзий и реминисценций, зыбкой и неведомой глубины, набоковской улыбки. Разгадывать «Снега» сложно и порой утомительно, хотя явление в современной литературе выдающееся и редкое.