Петр Воробьев. «Разбой»
Суровые нравы персонажей романа объясняются просто: не они такие, жизнь такая. То нужно отбиться от нападения работорговцев, то атаковать крепость, где засел неприятель. Впрочем, эти сцены, да и книга в целом, обильно приправлена авторским юмором. Просто представьте, что несколько скетчей «Монти Пайтон» срежиссировал бы Квентин Тарантино.
Лайла Вандела. «Выступки Слов»
Текст «Выступок слов» совершенно осознанно вызывает у литературно грамотного читателя ассоциации с «Зангези» Велимира Хлебникова или «Кукишем прошлякам» Алексея Крученых. Или со стихами Давида Бурлюка. Это осознанные отсылки – автор дает в качестве эпиграфа знаменитое хлебниковское «Заклятье смехом». Пожалуй, самое знаменитое, хрестоматийное; а это значит, что автор хочет, чтобы его аллюзии прочли не только кандидаты филологических наук, но даже те, кто хотя бы на четверку выучил литературу в школе.
И все равно смелость эксперимента потрясает. Мужчина и женщина – лирическая героиня автора и Дивослав – летят по космосу в тео-НЛО. И говорят на языке будетлян.
Анна Козлова. «Рюрик»
Архаические потусторонние силы, исподволь влияющие на человеческую жизнь, замирают под прямым читательским взглядом, однако стоит отвести глаза, вновь начинают свое загадочное движение. В каждой сюжетной развилке мы можем подобрать рациональное объяснение происходящему, однако сквозь обманчивую надежность бытия нет-нет да и проглянет его оккультная, магическая изнанка.