ЧАРОЎНЫ ТРУСІК ЦЕСАРЕВИЧА. Владимир Березин о романе «Алешины сны»

ЧАРОЎНЫ ТРУСІК ЦЕСАРЕВИЧА

«Алёшины сны» Алексея Мироненко (Товарища У)

 

Умный Кролик

Сел за столик.

А затем в одно мгновенье

Сочинил стихотворенье:

Умный кролик

Сел за столик

Генрих Сапгир

Это прекрасная книга хорошего автора, и она, безусловно, достойна какой-нибудь премии. Например, даже какой-нибудь мрачной контркультурной премии (может, они до сих пор существуют).

В чём тут дело? Роман честно следует заявленному в названии. Есть мальчик Алёша, наследник-цесаревич, есть старец Распутин, есть Государь с императрицей, Ленин, Горький и уйма всякого народа. Алёше снятся сны, во снах ничего хорошего — ужас и разорение.

Под конец сны перестают сниться, потому что Алёшу выводят в подвал, чтобы сфотографироваться на дорожку, и вот он уже идёт по полю вместе со старцем в даль светлую. Там отчего-то в этот сон вдруг врывается Томский обком и Егор Лигачёв, но, извините, если вас вывели в подвал какие-то неприятные люди, какие могут быть претензии к смыслу этой детали.

Конструкция сюжета хорошо описывается известной кинорецензией 2009 года на фильм «Адмиралъ»: «Что-то задевало за живое. Плакали. Хотя, может, это я только такая сентиментальная, а вам совсем не понравится 🙂 Конец немного предсказуем. Где-то с середины фильма было такое чувство, что в конце Колчака расстреляют. Так и вышло».

Беда этого текста, который, видимо, писался очень долго, очень старательно и очень начитанным человеком, что он сделан не для читателя.

Он наполнен тысячами цитат, некоторые стихотворения цитируются страницами, а то и просто полностью, всё, что возможно, бережно принесено и положено на стол.

Но вместе это не соединяется, и примером тому история с кроликом.

Это очень примечательная история. В 2009 году на отборочном туре детского «Евровидения» один белорусский мальчик спел песню «Волшебный кролик» (Чароўны трусік) с припевом на выдуманной латыни «Этис Атис Аниматис». Песня чем-то была похожа на «Кармину Бурану» (они все от неё отправляются), и сразу же вызвала подозрения в сатанизме. Там был ещё примечательный текст:

Волшебный кролик
Рисует мелом нолик
Латынь изучает
Стихи сочиняет

Волшебный кролик
Рисует мелом нолик
Стихи сочиняет
На скрипке играет

Волшебный кролик
Рисует мелом нолик
На скрипке играет
По маме скучает

Но уж поверьте, всякая любовь к матери-крольчихе была побоку, когда возник сюжет вызывания тёмных сил на детском конкурсе песни. Жизнь богаче наших представлений о ней, и я, как ни думал украсть и использовать этого кролика, сделав его главным мотором какого-нибудь повествования, не придумал как. Юрий Демидович, этот самый мальчик, благополучно поёт и сейчас, если судить по его аккаунту в контакте.

Но в романе «Алёшины сны» он появляется, так сказать, в полный рост и приходит во сны к цесаревичу.

Но вот беда — это механическое соединение. На лабораторном столе сидит кролик, рядом колба с дымом детских снов, рядом старец Распутин делает что-то неприличное с фрейлинами, выходит Ленин и читает речь, появляется Горький и Блок. А вот синтеза не происходит, даже того синтеза, который производит известный поэт Бродский в поэме «Представление».

То есть кролик сам по себе, а цесаревич сам по себе.

И получается так, что историческая канва, где «конец немного предсказуем», никак не взаимодействует с мутными, полными пророчеств, снами. Ну да, старец говорит на выдуманном простонародном языке, ну да, Блок очаровывается, а Горький разочаровывается, но об этом нам написали не тысячи, а десятки тысяч мемуаристов, писателей, даже Валентин Пикуль сообщил нам у последней черты, а Элем Климов снял целый фильм с прекрасными актёрами.

Нет, автор иллюстрировал свою книгу и это прекрасно — всё как я люблю, чёрно-белые рисунки. И затраченные усилия у меня вызывают уважение.

И да, тут повсеместный «пелевин» с его пророчествами и смешением реальной истории с абсурдными объяснениями исторических событий. Один Пелевин уже есть, и, гарцуя на своей лошади, кричит, что Боливар не снесёт двоих. Но я вовсе не пеняю автору примером «Хрустальный мир», а просто пытаюсь понять, как работает такой метод описания действительности.

Но вот что мне кажется — у этой литературы есть свои, вполне новые горизонты. Бог с ней, с оригинальностью и оглядкой на авторов прошлого, именно эта конструкция имеет будущее — вязкий, плотный текст, предсказуемость, удовольствие читателя от того, что он узнал знакомые стихи и, конечно, чаровный кролик в меловом кругу.

С чем мы и поздравляем автора.