В любом жанре время от времени происходят перемены, которые на первый взгляд как будто хоронят его. Речь не о размывании границ, сломе канонов или перевороте их с ног на голову, а о буквальной смерти. Той, которая случилась в свое время с классическим детективом, например. Или, по большому счету – с театральной пьесой. Где-то еще можно услышать голоса о безвозвратности, падении и периферии, но если они и привлекают кого-то из «массовой публики», то почти сразу тонут в ее разочарованном ворчании. Возможные упреки понятны, но бессмысленны, ведь публика тоже права: там, где проходила когда-то передовая, теперь только эхо выдохшихся смыслов и покрытые пылью реквизиты. Может быть, еще бутерброды с красной рыбой.